33
Жемчужина работала тихо; не обращая внимания на Вивенну, она зашила еще один шов. Рядом с Болваном на полу лежали его кишки – внутренности, желудок и еще что-то, что Вивенна не хотела опознавать; они были тщательно расположены так, чтобы их было легко чинить. Жемчужина над ними сейчас и трудилась, зашивая внутренности особой грубой ниткой и кривой иглой.Жемчужина работала тихо; не обращая внимания на Вивенну, она зашила еще один шов. Рядом с Болваном на полу лежали его кишки – внутренности, желудок и еще что-то, что Вивенна не хотела опознавать; они были тщательно расположены так, чтобы их было легко чинить. Жемчужина над ними сейчас и трудилась, зашивая внутренности особой грубой ниткой и кривой иглой.
Зрелище было жутким – но все же не слишком трогало Вивенну, которая еще не отошла от потрясения. Они находились в убежище; Тонк Фа ушел на разведку к обычному дому, чтобы повидать Парлина. Дент спустился вниз, собирая какие-то вещи.
Сама Вивенна сидела на полу, сгорбившись и прижав колени к груди. Она переоделась в длинное платье, которое они купили по пути – юбка слишком сильно вымазалась грязью. Жемчужина на нее даже не смотрела, сосредоточившись на расстеленном покрывале и раздраженно бормотала себе под нос.
– Тупое чучело, – тихо бросила она. – Не верю, что ты дал так себя изранить, просто защищая ее.
Изранить. Значили ли раны что-то для существа вроде Болвана? Он был в сознании: Вивенна видела открытые глаза. Зачем зашивать внутренности? Они залечатся? Ему не нужна еда – зачем вообще внутренности?
Вивенна содрогнулась и отвернулась. Она чувствовала себя так, будто это ей вырвали внутренности. Вывалили. На обозрение всего мира.
Вивенна закрыла глаза. Прошло уже несколько часов, а она все еще содрогалась от ужаса, пережитого в том переулке, от мыслей, что пришла ее смерть. Что она узнала о себе, оказавшись в опасности?
Скромность ничего не значила – она отшвырнула юбку, чтобы не споткнуться снова.
Волосы ничего не значили – она забыла о них при первых же знаках опасности.
Религия, похоже, ничего не значила. Не то чтобы она смогла пустить в ход Дыхание; она даже не сумела как следует совершить богохульство.
– Мне почти хочется уйти, – пробормотала Жемчужина. – Мне уйти – и тебе уйти прочь.
Болван задергался; Вивенна открыла глаза как раз когда он попытался встать, пусть внутренности даже и болтались снаружи.
Жемчужина выругалась и еле слышно зашипела:
– Ложись обратно, Цветами долбанутое чучело. Солнечный вой. Стань неподвижен. Солнечный вой.
Вивенна проследила за тем, как Болван лег и перестал двигаться.
«Они должны слушаться приказов, – подумала она. – Но не слишком умны. Болван попытался уйти, посчитав «уйти прочь» Приказом».
Но что за ерунду Жемчужина сказала о солнце? Это о таких управляющих фразах говорил Дент?
На лестнице в подвале прозвучали шаги; открылась дверь и в комнате появился Дент. Он закрыл дверь за собой и передал Жемчужине нечто вроде крупного бурдюка; та забрала его и немедля вернулась к работе.
Дент подошел и сел рядом с Вивенной.
– Говорят, что не узнаешь себя, пока впервые не столкнешься со смертью, – светским тоном сказал он. – Уж не знаю, насколько верно. Мне кажется, что неважно, каков ты на пороге смерти, важнее – каков ты на остаток жизни. Почему несколько секунд перевешивают всю жизнь?
Вивенна не ответила.
– Все пугаются, принцесса. Даже храбрецы иногда бегут в первом бою. Именно потому в армии так дрессируют; те, кто остается – не храбрые, а хорошо обученные люди. У нас есть инстинкты, как и у животных. Иногда они берут верх. Обычное дело.
Вивенна продолжала наблюдать за тем, как Жемчужина осторожно вкладывает внутренности в живот Болвана. Она вынула маленький пакет и извлекла нечто, похожее на кусок мяса.
– Кстати, вы неплохо справились, – заметил Дент. – Сохранили соображение. Не замерли. Нашли самый быстрый путь. Мне доводилось защищать тех, кто просто стал бы на месте и помер, если их не встряхнуть и не заставить бежать.
– Я хочу, чтобы ты научил меня Пробуждать, – прошептала Вивенна.
Дент вздрогнул и взглянул на нее.
– А не хотите… обдумать это как следует?
– Уже, – негромко ответила Вивенна, обхватив руками колени и прижав их к груди. – Я думала, что я сильнее, чем есть. Я думала, что скорее умру, чем применю Дыхания. Я лгала. В тот момент я бы сделала что угодно, чтобы выжить.
Дент усмехнулся.
– Из вас бы получился хороший наемник.
– Это неправильно, – продолжила Вивенна, глядя перед собой. – Но я больше не могу говорить о своей чистоте. Я могу хотя бы понять, что у меня есть. Использовать его. Если так я обрету себя на проклятие – пусть так и будет. Но я хотя бы проживу достаточно долго, чтобы уничтожить Халландрен.
Дент поднял бровь.
– Теперь хотите его уничтожить, а? Прочь простой саботаж и диверсии?
Вивенна покачала головой.
– Я хочу свергнуть королевство, – тихо проронила она. – Как и заявили хозяева трущоб. Оно может совратить бедных людей. Может совратить даже меня. Я его ненавижу.
– Я…
– Нет, Дент, – перебила его Вивенна. Ее волосы налились кроваво-красным, и впервые в жизни ей было все равно. – Я его действительно ненавижу. Я всегда ненавидела этот народ. Они отняли у меня детство. Я должна была готовиться – стать их королевой, стать женой Короля-Бога. Все заявляли, что он нечисть и еретик… и все же я должна была заняться сексом с ним! Я ненавижу весь этот город, его цвета и богов! Я ненавижу его – он украл мою жизнь, а затем потребовал оставить позади все, что я люблю! Я ненавижу шумные улицы, успокаивающие сады, торговлю и удушливую погоду. Я больше всего ненавижу надменность. Здесь считают, что могут командовать моим отцом, принуждать исполнить договор двадцатилетней давности. Эти люди контролировали мою жизнь. Владели ей. Разрушили ее. А теперь у них моя сестра.
Она втянула воздух сквозь сжатые зубы.
– Вы получите свою месть, принцесса, – шепнул Дент.
Вивенна поглядела на него.
– Я хочу причинить им боль, Дент. Сегодняшнее нападение было не для подавления мятежников. Халландренцы послали солдат убивать. Убивать бедняков, которых сами и создали. Мы не дадим им сотворить такое. Неважно, что понадобится. Я устала вести себя хорошо и мило и не выделяться. Я хочу что-то сделать.
Дент медленно кивнул.
– Хорошо. Мы изменим подход, спланируем более болезненные удары.
– Хорошо, – повторила Вивенна. Она зажмурилась, чувствуя раздражение, желая обрести достаточно сил, чтобы прогнать все эти чувства. Она и так их слишком долго сдерживала. В этом и была проблема.
– Дело с самого начала было не в сестре, верно? – спросил Дент. – Не за этим вы приехали?
Вивенна кивнула, не открывая глаз.
– А зачем тогда?
– Меня всю жизнь учили, – прошептала она. – Именно я должна была пожертвовать собой. Когда Сири поехала вместо меня, я стала пустым местом. Мне пришлось отправиться вдаль и вернуть себе цель.
– Но вы только что сказали, что всегда ненавидели Халландрен, – озадаченно сказал Дент.
– Да. И ненавижу. Поэтому и пришлось приехать.
Несколько секунд Дент молчал.
– Кажется, это сложновато для наемника.
Вивенна открыла глаза. Она и сама не была уверена, что понимает; ей всегда удавалось крепко сдерживать ненависть, давая ей выплеснуться лишь в презрении к Халландрену и его обычаям. Теперь она столкнулась с ненавистью. Как-то приняла ее. Халландрен мог быть мерзким и зачаровывающим одновременно; словно… словно она знала, что пока не увидит город сама, не получит истинного понимания, истинного образа того, как он уничтожил ее жизнь.
Теперь Вивенна понимала: если Дыхания помогут, то она их пустит в ход. Как Лемекс. Как хозяева трущоб. Она не была выше их. Никогда не была.
Но Вивенна сомневалась, что Дент поймет; так что она кивнула на Жемчужину.
– Что она делает?
Дент глянул в сторону напарницы и пояснил:
– Присоединяет новый мускул. Одна мышца на боку рассечена, напрямую разрезана. Мускулы не станут работать, если их просто зашить; надо заменить всю мышцу.
– С помощью болтов?
Дент кивнул.
– Прикрутить прямо к кости. Отличный метод, не идеальный, но отличный. Безжизненному нельзя абсолютно идеально заделать рану, но он немного подлечится. Надо лишь зашить его и накачать свежим ихором-алкоголем. Если придется чинить слишком часто, то тело перестанет нормально работать, и тогда придется снова тратить Дыхание, чтобы оно двигалось. К тому времени обычно лучше купить другое тело.
Ее спасло чудовище. Может, потому Вивенна так твердо решила использовать Дыхание. Она должна была умереть – но Болван, Безжизненный, спас ее. Она была обязана жизнью тому, что не должно существовать. И что было еще хуже – в глубине души она ощущала предательскую жалость к этому созданию. Даже привязанность.
Наверное, она уже стала проклята до такой степени, что применение Дыхания мало что изменит.
– Он хорошо сражался, – прошептала Вивенна. – Лучше, чем Безжизненные из городской стражи.
Дент поглядел на Болвана.
– Они не все одинаковы. Большинство Безжизненных делают из тел, которые просто попадутся под руку. Но если заплатить как следует, то можете получить того, кто был очень умелым при жизни.
По спине Вивенны пробежал холодок; она вспомнила почти человеческое выражение на лице защищавшего ее Болвана. Если неживое чудовище может быть героем, то набожная принцесса может совершить богохульство. Или она просто пытается найти себе оправдание?
– Мастерство, - выдохнула она. – Оно остается?
Дент кивнул.
– Хотя бы его подобие. Учитывая, сколько мы за него заплатили, он должен был быть тем еще бойцом. И именно потому мы тратим деньги, время и силы, чтобы починить его, а не купить нового.
«Они относятся к нему как к вещи», – подумала Вивенна. Так же подобает и ей. И все же она все чаще относилась к Болвану как к существу; он спас ей жизнь. Не Дент, не Тонк Фа – Болван. Ей казалось, что он заслуживает большего уважения.
Жемчужина закончила с мускулами и зашила рану толстой ниткой.
– Хотя он и некоторым образом залечится, – пояснил Дент, – лучше применить при починке что-то покрепче, чтобы рана не разошлась.
Вивенна кивнула.
– И… жидкость не вылилась.
– Ихор-алкоголь, – сказал Дент. – Его открыли Пять Ученых; чудесная штука. Отлично поддерживает Безжизненных.
– Вот почему случилась Всевойна? – тихо спросила Вивенна. – Его правильно составили?
– Отчасти. Это открытие, потом другое – новых Приказов, кем-то из Пяти Ученых, забыл кем именно. Если вы действительно хотите стать Пробудительницей, принцесса, вот это вам и надо изучить. Приказы.
Она кивнула.
– Научи меня.
Рядом Жемчужина извлекла маленький насос и присоединила шланг к миниатюрному клапану в основании шеи Болвана. Она принялась накачивать его ихором-алкоголем, очень медленно, вероятно, чтобы не порвать кровеносные сосуды.
– Ну, – протянул Дент, – Приказов много. Если хотите дать жизнь веревке – как попытались в переулке – то неплохо подойдет «держи других». Произнесите ее чисто и ясно, пожелайте действовать Дыханием. Если все сделано правильно, то веревка схватит то, что ближе к ней. «Защищай меня» – тоже неплохо, но этот Приказ можно понять очень странным образом, если не сумеете вообразить именно то, что хотели.
– Вообразить? – переспросила Вивенна.
Он согласно кивнул.
– Надо сформировать Приказ в уме, не просто произнести его. Дыхание, которое вы отдаете – часть вашей жизни. Души, как сказали бы идрийцы. Когда вы что-то Пробуждаете, оно становится частью вас; если вы талантливы – и умелы – то Пробужденные вещи будут делать то, что от них ожидается. Они – часть вас, они вас понимают так же, как ваши руки понимают, чего вы от них хотите.
– Тогда я начну тренироваться, – сказала она.
Дент кивнул.
– Думаю, быстро усвоите суть. Вы умны, и у вас много Дыханий.
– А это важно?
Он снова кивнул, показавшись отстраненным, словно погруженным в свои мысли.
– Чем больше Дыханий у вас при начале обучения, тем проще научиться Пробуждать. Это… даже не знаю, Дыхание расширяет вашу силу. Или вы становитесь частью силы Дыхания.
Она села поудобнее, обдумывая сказанное.
– Спасибо, – сказала Вивенна наконец.
– За что? За объяснения по Пробуждению? Да половина уличных детишек вам то же самое бы рассказала.
– Нет, – ответила она. – Я ценю советы, но благодарю за иное. Ты не назвал меня лицемеркой. Ты согласился изменить планы и пойти на риск. Ты защищал меня сегодня.
– Когда я в последний раз сверялся со списком дел для работника, защита там стояла. Ну, если этот работник – наемник, ясное дело.
Вивенна покачала головой.
– Нет, речь о большем. Ты хороший человек, Дент.
Он взглянул Вивенне в глаза и та разглядела в них нечто, чувство, которое не могла описать. Она вновь подумала о его маске – личине смешливого, веселого наемника. Этот человек казался лишь прикрытием; Вивенна глядела в его глаза и видела нечто большее.
– Хороший человек, – сказал Дент, отвернувшись. – Иногда я хочу, чтобы так и было, принцесса. Я уже много лет не был хорошим человеком.
Вивенна хотела ответить, но почему-то заколебалась.
Снаружи по окну скользнула тень, и вскоре вошел Тонк Фа. Дент поднялся, не глядя на Вивенну.
– Ну? – спросил он.
– Вроде нормально, – ответил Тонк Фа, оглядывая Болвана. – Как мертвяк?
– Как раз закончила, – ответила Жемчужина. Она наклонилась вперед и очень тихо прошептала что-то Безжизненному; тот вновь задвигался и сел, оглядываясь. Вивенна встретилась с ним взглядом, но он ее вроде не узнал; на лице застыло то же тупое выражение.
«Конечно, – подумала Вивенна, поднимаясь. – Он же все-таки Безжизненный».
Жемчужина сказала нечто, отчего он снова задвигался. Может те же слова, которыми она его обездвижила. Странная фраза…
Солнечный вой. Вивенна запомнила слова, и последовала за остальными прочь из здания.
Они прибыли домой вскоре после этого. Парлин выскочил навстречу; он явно беспокоился. Сперва он дернулся к Жемчужине, но та его отогнала. Когда Вивенна вошла в здание, он шагнул к ней.
– Вивенна? Что случилось?
Она лишь покачала головой.
– Была драка, – Парлин последовал за ней по лестнице. – Я о ней слышал.
– На лагерь, куда мы пришли, напали, – устало сказала Вивенна, поднимаясь по лестнице. – Отряд Безжизненных. Они начали убивать людей.
– Господь Цвета! – воскликнул Парлин. – С Жемчужиной все хорошо?
Вивенна вспыхнула, и повернулась на площадке, поглядев вниз.
– Почему ты спросил о ней?
Парлин пожал плечами.
– Думаю, она милая.
– А ты должен такое говорить? – спросила Вивенна, равнодушно отметив, что ее волосы вновь краснеют. – Ты разве не обручен со мной?
Он нахмурился.
– Вивенна, ты была обручена с Королем-Богом.
– Но ты знаешь, чего хотели наши отцы, – сказала она, подбоченившись.
– Знал, – ответил Парлин. – Но… ну, когда мы покинули Идрис, я посчитал, что нас все равно лишат наследства. Нет смысла поддерживать притворство и дальше.
«Притворство?»
– Послушай, Вивенна, давай по-честному, – улыбнулся Парлин. – Ты никогда ко мне особенно добра не была. Знаю, ты думаешь, что я тупой; наверное, ты права. Но, думаю, если б я тебе нравился, ты бы не давала мне почувствовать себя тупицей. Жемчужина на меня ворчит, но иногда смеется моим шуткам. Ты так никогда не делала.
– Но… – Вивенна почти утратила дар речи. – Но почему тогда ты пошел со мной в Халландрен?
Он моргнул.
– Хм, ради Сири, конечно. Разве мы не за этим приехали? Чтобы ее спасти? – Парлин мягко улыбнулся и пожал плечами. – Спокойной ночи, Вивенна.
Он сошел по ступеням, окликнув Жемчужину, явно желая поглядеть, все ли с ней в порядке.
Вивенна проводила его взглядом.
«Парлин вдвое лучше меня, – со стыдом подумала она, повернувшись к двери комнаты. – Но почему-то мне трудно об этом волноваться».
У нее уже все забрали. Почему не забрать и Парлина? Ступив в комнату, Вивенна почувствовала, что ее ненависть к Халландрену еще немного укрепилась.
«Надо просто поспать, – подумала она. – Может, после того я смогу наконец понять, что, во имя Цветов, я делаю в этом городе».
Одно оставалось неизменным: она научится Пробуждать. Вивенна из прошлого имела право твердо отрицать нечестивое Дыхание, но этой Вивенне в Т’Телире не было места. Истинная Вивенна пришла в Халландрен не ради спасения сестры – а потому что не могла вынести свою незначительность.
Она научится. Таким будет ее наказание.
Зайдя в комнату, она плотно закрыла дверь и защелкнула засов. Затем подошла к окну, чтобы задернуть шторы.
На балконе оказался человек, расслаблено прислонившийся к перилам. Он несколько дней не брился, а темная одежда была поношенной, почти порванной. И у него был совершенно черный меч.
Вивенна подскочила, вытаращив глаза.
– От тебя, – злобно сказал он, – куча проблем.
Вивенна хотела было закричать, но занавески метнулись вперед, окутав шею и рот. Они затянулись, удушая ее, обернулись вокруг тела, примотав руки к туловищу.
«Нет! – мысленно вскричала она. – Я выжила в нападении, пережила встречу с Безжизненными – а теперь, в моей же комнате?»
Она сопротивлялась, надеясь, что кто-то услышит звуки борьбы и придет. Но никто не пришел – по крайней мере, пока она не потеряла сознание.