40
Трилидис отыскал Сири, когда она с удовольствием обедала на зеленом лугу. Она не обратила внимания на священника, пробуя выставленные на стол блюда.Трилидис отыскал Сири, когда она с удовольствием обедала на зеленом лугу. Она не обратила внимания на священника, пробуя выставленные на стол блюда.
Сири уже решила, что море – очень странное место. А как еще назвать среду, породившую существ с такими дергающимися щупальцами, бескостными телами… и других, с поросшей иглами кожей? Сейчас она ткнула вилкой в нечто, что местные называли огурцом; на деле же вкус его на огуречный и близко не походил.
Сири попробовала каждое блюдо, закрыв глаза и сосредоточившись на вкусе. Некоторые яства были не так плохи, как другие, но ни одно из них ей не понравилось. Морепродукты просто ее не привлекали.
«Мне будет трудно стать истинной халландренкой», – решила Сири, потягивая фруктовый сок.
К счастью, сок был очень вкусным. Разнообразие и вкус халландренских фруктов впечатляли ничуть не меньше странностей морской жизни.
Трилидис прочистил горло; верховный священник Короля-Бога не привык ждать.
Сири кивнула служанкам, приказав им приготовить новые блюда. Сесеброн учил жену тому, как вести себя за столом и она хотела попрактиковаться. Привычный Сесеброну способ трапезы – откусывать мелкие кусочки, не заканчивать блюда – хорошо подходил для дегустации новой еды. Сири хотела как следует познакомиться с Халландреном, его традициями и народом, его вкусами. Она уже вынудила служанок чаще говорить с ней и собиралась встретиться с другими богами. Сейчас она увидела вдалеке проходящего Светопеснь и дружески помахала ему рукой. Светопеснь выглядел необычно задумчивым; он помахал в ответ, но не подошел побеседовать.
«Жаль, – подумала Сири. – Хорошо было бы получить толковый предлог заставить Трилидиса подождать еще больше».
Верховный священник снова прочистил горло, теперь уже более требовательно. Сири наконец поднялась, жестом велев служанкам остаться на месте.
– Вы не откажетесь пройтись со мной, ваше превосходительство? – легко спросила она, неспешно пройдя мимо Трилидиса. Сегодня на Сири было роскошное фиолетовое платье, за которым по траве струился прозрачный шлейф.
Священник поспешил за ней.
– Я должен с вами кое о чем поговорить.
– Да, – кивнула Сири, – вы намекнули на это, уже несколько раз послав за мной сегодня.
– Вы не пришли, – заметил Трилидис.
– Мне кажется, что супруге Короля-Бога не следует приобретать привычку отвечать на требования и бросаться к другим, когда они попросят.
Трилидис нахмурился.
– Однако, – продолжила Сири, – конечно же, я найду время для самого верховного священника, если он придет побеседовать со мной.
Трилидис выпрямился и оглядел ее с высоты своего роста; сегодня на священнике были медно-синие одеяния – цвета Короля-Бога на этот день.
– Вам не стоит враждовать со мной, ваше высочество.
Сири кольнуло беспокойство, но она подавила свои чувства, не дав волосам побелеть.
– Я не враждую с вами, – ответила она. – Я просто устанавливаю некие правила, которые надо было бы оговорить с самого начала.
По лицу Трилидиса скользнула тень улыбки.
«Что? – изумилась Сири. – Почему он так реагирует?»
Они по-прежнему шли по лугу, но Трилидис подошел ближе.
– Неужели? – со внезапной снисходительностью произнес он. – Вы очень мало знаете о том, что предполагаете, ваше высочество.
«Проклятье! – пронеслось в уме у нее. – Как этот разговор так быстро ушел к нему?»
– Я бы могла сказать то же самое о вас, ваше превосходительство.
Над ними нависала темная громада дворца; непроглядно-черные блоки казались кубиками, сложенными ребенком-исполином.
– Да? – глянул на нее Трилидис. – Я несколько сомневаюсь в этом.
Сири пришлось снова подавить всплеск беспокойства. Трилидис вновь улыбнулся.
«Минуту, – задумалась Сири. – Он словно читает мои чувства. Словно может видеть…»
Ее волосы не меняли цвет – не так, чтобы это можно было различить. Сири глянула на Трилидиса, пытаясь понять, в чем дело – и заметила нечто странное.
Трава вокруг священника казалась ярче на оттенок.
«Дыхание! – поняла Сири. – Конечно, оно у него есть! Он же один из самых влиятельных людей королевства».
Говорили, что обладатели множества Дыханий могли видеть очень слабые изменения цвета. Может, он и впрямь читает ее чувства по едва заметному оттенку в волосах? Вот почему он всегда вел себя так свободно – видел ее страх?
Сири стиснула зубы. В юности она отбрасывала упражнения, которые всегда выполняла Вивенна – та полностью контролировала свои волосы. Сири всегда была эмоциональна, люди вокруг видели ее чувства вне зависимости от цвета волос, так что она посчитала – нет смысла учиться управлять Царскими Волосами.
Тогда она не рассчитывала на Двор Богов и людей с силой БиоХромы. Наставники были куда более умны, чем Сири думала о них – как и священники. По здравом размышлении – просто очевидно, что Трилидис и другие изучили значение всех оттенков волос и их изменений.
Сири решила вернуть беседу в прежнее русло.
– Не забывайте, Трилидис, – заметила она, – именно вы пришли повидать меня. Очевидно, некая власть у меня есть, если я даже верховного священника могу заставить поступать согласно моим желаниям.
Священник холодно воззрился на Сири; та сосредоточилась, сохраняя волосы совершенно черными. Черного, уверенного цвета. Встретившись взглядом со священником, Сири не дала даже капле цвета просочиться в прическу.
Трилидис наконец отвернулся.
– До меня дошли тревожные слухи.
– Да?
– Да. Создается впечатление, что вы более не исполняете супружеский долг. Вы беременны?
– Нет, – ответила Сири. – Женское недомогание пришло ко мне пару дней назад, можете спросить у служанок.
– Тогда почему вы перестали пытаться?
– А что? – легко спросила Сири. – Ваши шпионы соскучились по ночным представлениям?
Трилидис слегка покраснел, бросил взгляд на Сири, но та сумела удержать волосы совершенно черными. Не заметив даже проблеска белого или красного цвета, священника показался менее уверенным.
– Вы, идрийцы, – выплюнул он. – Вы живете в своих дальних горах, в грязи и бескультурье, но все считаете себя лучше нас. Не судите меня. Не судите нас. Ничего вы не знаете.
– Я знаю, что вы подслушивали происходящее в покоях Короля-Бога.
– Не просто подслушивали, – поправил Трилидис. – В первые несколько ночей шпион был в самих покоях.
Сири не сумела скрыть краску на лице. Волосы остались по большей части черными, но если у Трилидиса действительно хватало БиоХромы, чтобы различить слабые изменения, он бы заметил оттенок красного.
– Я хорошо знаю о том, какой отраве учат ваши монахи, – Трилидис отвернулся. – О том, в какой ненависти вас воспитали. Вы действительно думаете, что мы позволили бы идрийке встретиться с самим Королем-Богом в одиночестве, без надзора? Мы должны были удостовериться, что вы не собираетесь его убить. Мы все еще не убеждены.
– Вы сегодня удивительно откровенны, – заметила Сири.
– Я просто говорю о том, что мне следовало прояснить с самого начала, – они остановились в тени огромного дворца. – Вы здесь незначительны. Не по сравнению с нашим Королем-Богом. Он – все, а вы – ничто. Как и все мы.
«Если Сесеброн столь важен, – подумала Сири, встретившись с Трилидисом глазами, – почему вы планируете его убить?»
Всего пару месяцев назад она бы отвернулась – но теперь не отвела взгляда. Думая о своей слабости, Сири вспоминала о Сесеброне; Трилидис руководил заговором, желая подчинить, контролировать, а потом и убить своего же собственного Короля-Бога.
И Сири хотела выяснить – почему.
– Я намеренно перестала заниматься любовью с Королем-Богом, – для сохранения черного цвета волос потребовалось усилие. – Я знала, что это привлечет ваше внимание.
На деле она просто прекратила еженощные представления. К счастью, реакция Трилидиса подтвердила: священники поверили в ее игру, и за это Сири благодарила удачу. Но они могли еще не догадываться, что она способна общаться с Сесеброном; Сири особенно осторожно шептала ночью, и для поддержания обмана даже часто сама писала.
– Вы должны породить наследника, – бросил Трилидис.
– Или что? Почему вы так его жаждете, Трилидис?
– Это вас не касается, – ответил священник. – Достаточно сказать, что у меня есть обязательства, которые вы не способны понять. Я подчиняюсь богам и исполняю их волю – не вашу.
– Что ж, – заметила Сири, – последнюю часть придется слегка переделать, если вы желаете получить наследника.
Трилидису поворот беседы определенно не нравился; он поглядел на волосы Сири – и та как-то сумела не показать ни единого знака неуверенности.
Священник снова взглянул ей в глаза.
– Вы не можете убить меня, Трилидис, – сказала Сири, – если хотите наследника королевской крови. Не можете запугать меня или принудить. Только Король-Бог это может – а мы знаем, каков он.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – ровно ответил Трилидис.
– Да перестаньте, – ответила Сири. – Вы и впрямь считали, что я могу спать с мужчиной, и не заметить, что у него нет языка? Что он, по сути, ребенок? Я даже не знаю, может ли он посетить уборную без помощи слуг.
Трилидис вспыхнул от гнева.
«А ему не все равно, – отстраненно заметила Сири. – По крайней мере, оскорбление Короля-Бога оскорбляет и его. Он более набожен, чем я ожидала».
Похоже, что дело было не в деньгах. Точной уверенности у Сири не было, но она подозревала, что Трилидис не из тех, кто продает свою религию. Какими бы ни были причины происходящего во дворце – но они были как-то связаны с истинной верой.
Раскрывать знания о Сесеброне было рискованно. Сири решила, что Трилидис это все равно поймет – но лучше намекнуть, что она считает Сесеброна глупцом с детским разумом, дать один кусочек сведений и обмануть другим. Если они решат, что она считает короля глупцом, то не заподозрят, что муж и жена сговорились.
Сири не знала, поступает ли она правильно. Но она должна была научиться – или позволить Сесеброну погибнуть. А научиться можно было только на практике; у Сири было немногое в распоряжении, но у нее было то, что требовалось священникам – матка.
Похоже, с этим заложником она могла выиграть – Трилидис подавил гнев и нацепил подобие спокойствия. Отвернувшись, он поглядел на дворец.
– Сколько вы знаете об истории этого королевства? После отбытия вашей семьи, разумеется.
Сири удивленно сдвинула брови.
«Вероятно, больше, чем ты думаешь», – подумала она, но вслух сказала:
– Не слишком.
– Повелитель Миротворец оставил нам завет, – сказал Трилидис. – Он дал нам сокровище, которое ныне хранит Король-Бог – столько биохроматического Дыхания, сколько не видел никто. Более пятидесяти тысяч Дыханий. Он велел нам хранить их.
Священник снова повернулся к Сири.
– И предупредил, чтобы мы их не использовали.
По коже Сири пробежал холод.
– Я не жду, что вы поймете причины наших поступков, – продолжил Трилидис. – Но это было необходимо.
– Необходимо держать человека в заключении? – бросила Сири. – Лишить его возможности разговаривать, сделать из мужчины – ребенка? Он даже не понимал, что надо делать с женщиной.
– Это было необходимо, – повторил Трилидис, вздернув подбородок. – Вы, идрийцы, даже не пытаетесь понять. Я годами имел дело с вашим отцом, и я чувствую в нем то же невежественное предубеждение.
«Он меня провоцирует», – подумала Сири, подавляя эмоции; это оказалось труднее, чем она ожидала.
– Верить в Остра, а не в ваших живых богов – не значит жить в невежестве. В конце концов, именно вы отреклись от нашей веры и пошли по легкому пути.
– Мы следуем богу, который защитил нас, когда ваш Остр – незримая, неведомая сущность – оставил нас на волю Калада-разрушителя. Миротворец вернулся к жизни с определенной целью – остановить битву людей, снова принести мир в Халландрен.
Он поглядел на Сири.
– Его имя свято. Именно он даровал нам жизнь, Сосуд. И попросил лишь об одном – позаботиться о его силе. Он умер, чтобы дать ее нам, но потребовал, чтобы мы сохранили ее, на случай, если он снова Вернется и будет нуждаться в ней. Мы не могли позволить использовать ее. Мы не могли позволить оскорбить ее. Даже нашему Королю-Богу.
Он замолчал.
«Но как вы позаботитесь, чтобы это сокровище перешло от него сыну?» – чуть не спросила Сири. Но так бы она слишком много выдала.
Наконец Трилидис продолжил:
– Теперь я вижу, почему отец послал вас, а не другую дочь. Нам надо было изучить всех принцесс, а не только старшую. Вы куда более способны, чем нас заставили поверить.
Заявление изумило Сири, но она сохранила цвет волос прежним. Трилидис со вздохом отвернулся.
– Каковы ваши требования? Что надо сделать, чтобы вы вернулись к своим… еженощным обязанностям?
– Мои служанки, – сообщила Сири. – Я бы хотела заменить основных служанок женщинами из Панн-Каля.
– Вы недовольны своими служанками?
– Я бы не сказала, – поправила Сири. – Мне просто кажется, что с панн-кальками у меня больше общего. Они, как и я, живут вдали от своего народа. Кроме того, мне нравится их коричневая одежда.
– Конечно, – кивнул Трилидис, явно посчитав, что просьбой движут идрийские предрассудки.
– Халландренские девушки могут и дальше исполнять те обязанности, что доставались панн-калькам, – добавила Сири. – Им не надо совсем меня покидать; собственно, я по-прежнему хочу поговорить с некоторыми из них. Однако основной состав – те, кто всегда меня сопровождают – будет из Панн-Каля.
– Как я и сказал, – кивнул Трилидис, – это будет исполнено. В таком случае вы вернетесь к своим обязанностям?
– Пока что, – подтвердила Сири. – Вы получите еще несколько недель.
Трилидис нахмурился, но что он мог сделать?
Сири улыбнулась ему и пошла прочь; итогами разговора она была не слишком довольна. Да, Сири добилась победы – но еще больше настроила против себя Трилидиса.
«Сомневаюсь, что он бы стал мне симпатизировать, что бы я ни сделала, – решила Сири, возвращаясь в павильон. – Может, это и к лучшему».
Она по-прежнему не знала, что может случиться с Сесеброном; по крайней мере подтвердилось, что священниками было можно манипулировать. Это что-то означало, хотя Сири и сознавала, что ступила на опасную почву.
Она вернулась к еде, решив попробовать еще одно морское блюдо.
Сири старалась как можно больше узнать о Халландрене, но если жизнь Сесеброна окажется в опасности – то она вывезет его прочь. Она надеялась, что если панн-кальцы Синепалого обретут куда более видную роль среди ее свиты, то побег облегчится. Она надеялась.
Со вздохом Сири подняла к губам первый кусочек и продолжила пробовать пищу.