понедельник, 03 марта 2014
Сири идет в библиотеку и объясняет мужу смысл сарказма. Пытается.
Не могу не заметить, что хотя главы Светопесни приятно читать, главы Сири иногда очень весело читать. Феерические диалоги у этой парочки... особенно этот.
24
Служанки Сири неуверенно следовали за королевой, направившейся в исполненную хаоса комнату. Сегодня на ней было сине-белое платье с десятифутовым шлейфом.Служанки Сири неуверенно следовали за королевой, направившейся в исполненную хаоса комнату. Сегодня на ней было сине-белое платье с десятифутовым шлейфом.
Писцы и священники поднимали изумленные взгляды на проходящую мимо королеву. Некоторые немедля вскакивали и кланялись; другие лишь ошеломленно смотрели, как служанки стараются нести ее шлейф со всем достоинством.
Сири уверенно шла через комнату, больше похожую на коридор. Вдоль стен выстроились длинные столы, заваленные бумагами; с ними работали панн-кальцы в коричневой одежде и халландренцы в цветах этого дня. Стены, конечно, были черными; цветные комнаты были только в центре дворца, где Король-Бог и Сири проводили большую часть времени. Раздельно, конечно.
«Хотя, конечно, по ночам все слегка иначе», – с улыбкой подумала она.
Обучая Короля-Бога писать, она чувствовала себя настоящей заговорщицей. Эту тайну она хранила от всего королевства, и тайна касалась одного из могущественнейших людей мира. От этого дрожь шла по коже.
Вероятно, ей стоило бы волноваться больше; собственно, задумываясь над этим, она беспокоилась о том, насколько реальна угроза, о которой предупреждал Синепалый. И именно потому она пришла в комнаты писцов.
«Интересно, – подумала она, – почему спальня так далеко? В черной части, за пределами собственно дворцовых комнат».
В любом случае, менее всего писцы ожидали, что королева их потревожит в служебной части дворца (на последнем месте по вероятности стояла спальня Короля-Бога). Подходя к дверям в дальней стене, Сири заметила, что некоторые ее служанки бросают на мужчин извиняющиеся взгляды.
Слуга открыл дверь, и Сири переступила порог.
В комнате среднего размера оказалась группа священников, расслабленно листавших книги. Они изумленно воззрились на Сири; один от удивления уронил книгу на пол.
– Я, – заявила Сири, – хочу взять книги!
Священники уставились на нее.
– Книги? – переспросил кто-то из них.
– Да, – Сири положила руки на бедра. – Это ведь дворцовая библиотека, не правда ли?
– В целом да, Сосуд, – ответил священник, поглядев на своих товарищей. На всех были должные облачения сегодняшних цветов – фиолетового с серебром.
– В целом тогда, – сказала Сири, – я бы хотела взять несколько книг. Обычные развлечения мне наскучили, и я решила в свободное время читать.
– Но вы, конечно, не хотите эти книги, Сосуд, – сказал другой священник. – Они по скучным темам вроде религии или городских финансов. Конечно, книга с историями больше подойдет.
Сири подняла бровь.
– И где же я могу найти «более подходящую» книгу?
– Мы можем послать чтеца за книгой из городского собрания, – сказал священник, мягко ступив вперед. – Он скоро будет здесь.
Сири заколебалась.
– Нет. Мне это не нравится. Я возьму что-нибудь из этих книг.
– Нет, не возьмете, – прозвучал позади новый голос.
Сири повернулась; позади нее оказался Трилидис, верховный священник Короля-Бога. Как и всегда – пальцы переплетены, на голове митра, брови нахмурены.
– Вы не можете мне отказать, – заметила Сири. – Я ваша королева.
– Я могу и откажу вам, Сосуд, – произнес Трилидис. – Видите ли, эти книги очень ценны, и если с ними что-то случится, то последствия для королевства будут тяжки. Даже нашим священникам не дозволено выносить их из комнаты.
– Что может с ними случиться здесь-то, во дворце? – потребовала Сири.
– Это вопрос принципа, Сосуд. Это собственность бога. Сесеброн дал ясно понять, что он желает, чтобы книги остались здесь.
«Желает, да неужели?»
Безъязыкий бог был очень удобен для Трилидиса и других священников. Они могли объявить, что он изрек что угодно, подходящее для нынешних целей, а сам Сесеброн не мог их поправить.
– Если вам абсолютно требуется прочитать эти книги, – продолжил Трилидис, – вы можете остаться и читать здесь.
Она оглядела комнату и представила, как нудные священники сгрудятся стаей вокруг, слушая, как она читает слова и выставляет себя дурой. Если в этих книгах есть что-нибудь важное, то они наверняка найдут способ отвлечь ее и не дать найти нужные факты.
– Нет, – сказала Сири, удаляясь из переполненной комнаты. – Может, в другой раз.
Я же сказал, что тебе не дадут книги, – написал Король-Бог.
Сири закатила глаза и рухнула на кровать.
Она по-прежнему была в тяжелом вечернем платье. Почему-то, начав общаться с Королем-Богом, она стала стесняться еще больше, и снимала платье лишь прямо перед сном – а в последнее время она ложилась все позже и позже
Сесеброн сидел на обычном месте – не на перине, как в первую ночь; вместо того он придвинул свое кресло к кровати. Он по-прежнему выглядел огромным и впечатляющим… пока не смотрел на нее, и она не видела честное открытое лицо.
Он жестом поманил ее к себе, показывая доску – Сири протащила в комнату кусочек угля, и им он писал.
Не нудо сердить свищенников, – написал он. С правописанием у него было плохо, как и следовало ожидать.
Священники. Ранее она стянула кубок и спрятала его в комнате. Если приложить его к стене и послушать, то можно было услышать отголоски разговоров по другую сторону. После ночных раскачиваний и стонов она обычно слышала, как сдвигаются стулья и закрывалась дверь. После того в соседней комнате воцарялась тишина.
Или священники уходили каждую ночь, убедившись, что она исполнила долг, или же они оставались подозрительными и пытались обмануть ее ложным уходом. Инстинкты подсказывали, что верно первое, но Сири все равно при разговорах старалась шептать. Просто на всякий случай.
Сири? – написал он. – О чем ты думаешь?
– Твои священники, – прошептала она. – Они меня бесят! Они намеренно делают так, чтобы позлить меня.
Они хорошие люди, – быстро написал Сесеброн. – Они усердоно турудятся на благо каралевства.
– Они отрезали тебе язык, – напомнила Сири.
Несколько секунд Король-Бог сидел неподвижно.
Это было небхадимо, – написал он. – У меня слишком много силы.
Она придвинулась; как и обычно, Сесеброн дернулся в сторону, отодвинув руку. В этом не было ничего надменного; Сири начала подумывать, что его просто очень редко касались.
– Сесеброн, – прошептала Сири. – Эти люди не думают о твоем благе. Они не просто отрезали тебе язык; они говорят от твоего имени, и делают, что хотят.
Они не враги мне, – упрямо написал он. – Они хорошие люди.
– Да? – спросила Сири. – А почему тогда ты скрываешь от них, что учишься читать?
Он снова помедлил, опустив взгляд.
«Он правит Халландреном пятьдесят лет, и в нем столько смирения, – подумала Сири. – Во многом он похож на ребенка».
Я не хочу, чтобы они знали, – наконец написал он. – Я не хочу их огорчать.
– Вот это уж точно, – прямо сказала Сири.
Сесеброн помедлил.
Тёчно? – написал он. – То есть, ты мне виришь?
– Нет, – объяснила Сири, – это был сарказм, Сесеброн.
Он нахмурился.
Я не знаю, что такое саргазм.
– Сарказм, – повторила Сири, произнося правильно. – Это…
Она задумалась.
– Это когда ты говоришь одно, но имеешь в виду противоположное.
Сесеброн нахмурился, потом быстро стер слова с доски и снова начал писать:
В этом нет смысла. Почему бы не сказать то, что ты хочешь?
– Потому что… – попыталась объяснить Сири. – Это… да не знаю я. Так можно показаться умным, когда высмеиваешь других.
Высмеваешь других? – удивленно написал он.
«Бог Цвета!» – подумала Сири, пытаясь сформулировать объяснение. Было просто смешно, что он не знает о шутках. Но все же – он всю жизнь прожил почитаемым божеством и монархом.
– Высмеивать – это говорить что-то, чтобы дразнить, – пояснила она. – Если сказать то же самое в гневе, то можно ранить чужие чувства, но все иначе, если сказать доброжелательно или игриво. Иногда такое говорится, когда ты злишься. Сарказм – один из видов высмеивания; мы говорим противоположное, но преувеличиваем.
А как ты узнаешь, что человек дображелатилен, игрив или зол?
– Не знаю, – призналась Сири. – Думаю, судя по тому, как слова произносятся.
Король-Бог задумался, явно озадачившись, а потом написал:
Ты очень нормальная.
Сири нахмурилась.
– Э… Спасибо?
Это был хороший сарказм? – спросил он. – Потому что на деле ты очень странная.
Сири улыбнулась:
– Я очень стараюсь.
Сесеброн поглядел на нее.
– А вот это снова был сарказм, – пояснила Сири. – Я не «стараюсь» быть странной, так просто случается.
Он снова на нее посмотрел.
Как она могла его бояться? Как не понимала? В его глазах не было ни надменности, ни бесстрастности. Так смотрел человек, который очень старался понять мир вокруг; во взгляде была невинность. Искренность.
Однако он не был простаком – и это доказывала скорость, с которой Сесеброн научился писать. Да, он уже понимал устную речь, и запомнил все буквы в книге за годы до того, как встретил Сири. Ей нужно было только объяснить правила правописания и связи со звуком, чтобы он преодолел последний этап.
И все равно она поражалась тому, как быстро он освоился. Она улыбнулась Сесеброну; тот ответил неуверенной улыбкой.
– Почему ты считаешь меня странной? – спросила Сири.
Ты не делаешь то же, что другие, – написал он. – Все постоянно предо мной склоняются. Никто не говорит. Даже свещенники. Они иногда дывали мне укозания, но этого уже многее годы не было.
– А тебя не оскорбляет то, что я не кланяюсь, и что говорю с тобой как с другом?
Он очистил доску.
Оскорбляет? Почему? Ты это делаешь с сарказмом?
– Нет, – быстро заверила Сири. – Мне и впрямь нравится говорить с тобой.
Тогда я не понимаю.
– Тебя все остальные боятся, – объяснила Сири. – Из-за того, что ты так силен.
Но у меня отобрали язык, чтобы опасности не было.
– Их пугает не твое Дыхание, – сказала Сири. – Пугает твоя власть над армиями и народом. Ты Король-Бог. Ты можешь приказать убить кого угодно в королевстве.
Но почему? – написал Сесеброн. – Я не убью хорошего человека. Они должны это знать.
Сири откинулась чуть назад на мягкой кровати; в очаге позади затрещал огонь.
– Я это теперь знаю, – сказала она. – Но больше никто не знает. Они не знают тебя – они знают лишь твою силу и власть. И потому боятся тебя, и проявляют уважение к тебе.
Он помедлил.
Так получается, ты меня не уважаешь?
– Конечно, уважаю, – вздохнула она. – Просто у меня никогда не выходило следовать правилам. Собственно, если кто-то говорит мне, что делать, я обычно хочу поступить наоборот.
Это очень странно, – написал Сесеброн. – Я думал, что все люди делают то, что им говорят.
– Я думаю, ты выяснишь, что большинство так не поступает, – с улыбкой ответила Сири.
Но тогда возникают проблемы.
– Этому священники тебя научили?
Он покачал головой, и медленно достал свою книгу – сборник детских сказок. Он всегда носил ее с собой и Сири понимала, что он ее очень ценит – Сесеброн касался книги с большим почтением.
«Наверное, это единственное, чем он на самом деле владеет, – подумала Сири. – Все другое у него ежедневно забирают и заменяют на следующее утро».
Вот книга, – написал он. – Моя мать читала мне эти рассказы, когда я был ребенком. До того, как ее увели, я их все запомнил. Тут говорится о многих детях, которые не делали, как им сказано. Их часто съедали чудовища.
– Да неужели? – с улыбкой спросила Сири.
Не бойся, – написал он. – Моя мать объяснила, что чудовища – не настоящие. Но я помню уроки из этих рассказов. Быть послушным хорошо. Надо хорошо обращаться с людьми. Не уходить в джунгли одному. Не лгать. Не вредить другим.
Сири улыбнулась еще шире. Все, что он узнал о жизни, было почерпнуто или из сказок с моралью, или от священников, учивших его быть марионеткой. Когда она это поняла, то ей стало нетрудно понять простого, честного человека, каким он стал.
Но что же побудило его пойти наперекор этим принципам и попросить ее научить его? Почему он хотел хранить это в тайне от тех, кому всю жизнь учился доверять и повиноваться? Сесеброн не был таким невинным, каким казался.
– Эти истории, – задумчиво сказала она. – И то, как ты желаешь хорошо обращаться с другими. Это потому ты меня… не взял в те ночи, когда я начала сюда приходить?
Не взял? Я не понимаю.
Сири покраснела, и волосы стали рыжими в тон.
– Я имею в виду – почему ты просто сидел в кресле?
Потому что я не знал, что еще делать, – ответил он. – Я знал, что у нас должен быть ребенок. Так что я сел и ждал, когда это случится. Должно быть, мы в чем-то ошиблись, раз ребенка не появилось.
Сири помедлила, потом моргнула. Да не может быть…
– Ты не знаешь, как появляются дети?
В рассказах, – написал он, – мужчина и женщина проводят ночь вместе. Затем у них появляется ребенок. Мы провели вместе много ночей, но детей не появилось.
– И никто – никто из священников – не объяснил тебе… сам процесс?
Нет. О каком процессе ты говоришь?
Сири несколько секунд сидела безмолвно.
«Нет, – подумала она, чувствуя, как краснеет до ушей. – Нет, я не буду проводить с ним эту беседу».
– Думаю, мы об этом поговорим в другой раз.
Когда ты пришела в первую ночь, это было очень странно, – написал он. – Должен пиризнать, я тебя бойялся.
Сири улыбнулась, вспомнив собственный ужас. Ей даже не пришло в голову, что он может бояться. С чего вдруг? Он был Королем-Богом.
– Итак, – постучала она кончиком пальца по кровати, – тебя никогда не брали к другим женщинам?
Нет, – написал он. – Мне было очень интересно видеть тебя без одежды.
Она снова покраснела; волосы определенно решили остаться рыжими.
– Мы… не об этом сейчас говорим. Я хотела знать о других женщинах. Никаких любовниц? Куртизанок?
Нет.
– Они действительно боятся, что у тебя появится ребенок.
Но почему? – написал он. – Они послали тебя ко мне.
– Только после полувека правления, – сказала она. – И в очень узких условиях, послали девушку нужной крови, чтобы получить ребенка с нужным наследием. Синепалый считает, что ребенок может быть опасен для нас.
Я не понимаю, – написал Сесеброн. – Должен быть наследник. Этого все хотят.
– Почему? – спросила Сири. – Ты по-прежнему выглядишь лет на двадцать. Твое старение замедляет БиоХрома.
Королевство без наследника в опасности. Если я погибну, то оно лишится правителя.
– А за последние полвека оно в опасности не было?
Сесеброн помедлил, нахмурился, и медленно стер слова с доски.
– Они, видно, считают, что ты сейчас в опасности, – медленно сказала Сири. – Но не от болезни – даже я знаю, что Вернувшимся болезни не страшны. Они вообще хоть стареют?
Не думаю, – написал Король-Бог.
– Как умерли предыдущие Короли-Боги?
Их было лишь четверо. Я точно не знаю, как они умерли.
– Только четыре короля за несколько сотен лет, и все умерли при таинственных обстоятельствах…
Мой отец умер раньше, чем я подрос и смог запомнить его, – написал Сесеброн. – Мне сказали, что он отдал жизнь для королевства – отдал свое Дыхание, как могут все Вернувшиеся, и излечил страшную болезнь. Другие Вернувшиеся могут вылечить одного человека. Но Король-Бог может вылечить многих. Так мне сказали.
– Тогда об этом должно быть написано, – сказала она. – Где-то в книгах, которые священники так охраняют.
Мне жаль, что они не дали тебе почитать, – написал Сесеброн.
Она равнодушно махнула рукой.
– Все равно бы вряд ли сработало. Мне надо найти иной способ заглянуть в историю.
«Зачатие ребенка таит опасность – так говорил Синепалый, – подумала Сири. – Так что, что бы ни угрожало моей жизни, то все случится лишь после появления наследника. Синепалый упомянул и об угрозе Королю-Богу. Может показаться, что угроза исходит от самих священников. Но зачем им вредить собственному божеству?»
Она поглядела на Сесеброна, деятельно перелистывавшего книгу сказок, и улыбнулась, глядя, как он вдумчиво старается расшифровать текст.
«Что ж, – подумала Сири, – учитывая его знания о сексе, я бы сказала, что о ребенке в ближайшем будущем волноваться не стоит».
Конечно, она беспокоилась и о том, что отсутствие ребенка может стать такой же угрозой, как и его наличие.
@темы:
Переводы,
Cандерсон,
Warbreaker
-
-
03.03.2014 в 09:49-
-
03.03.2014 в 14:34-
-
03.03.2014 в 17:37-
-
03.03.2014 в 17:46-
-
03.03.2014 в 18:54Такие милые и трогательные!
-
-
03.03.2014 в 19:18Святая простота...)
-
-
08.03.2014 в 06:05-
-
08.03.2014 в 07:48